Хайфа, как и весь Израиль, — это многослойный конгломерат культур, оставленных разными эпохами и народами. Пример тому — молодой парень, согласившийся позировать для фото. Он воплощает собой почти утраченный образ турецкого водоноса, когда-то неотъемлемого персонажа базаров Османской империи. В былые времена такие люди разносили воду, а, возможно, и чай с кофе, хотя последние — слишком серьёзные напитки для подобной подачи. На плече у него узкогорлый кувшин, из которого жидкость вытекает, как только водонос наклоняется. Нужно успеть вовремя подставить стакан — задача не для новичков.

Сегодня такой водонос — скорее память о прошлом, но находчивый юноша решил возродить традицию, превратив её в бизнес на праздничной улице. Казалось бы, это прекрасно. Однако я стал свидетелем сцены, которая вызвала противоречивые чувства. Парень налил кофе женщине из пары, стоявшей рядом. Она улыбнулась, он ответил ей тем же, и, возможно, она согласилась принять напиток больше из вежливости, чем по желанию. Однако мужчина, сопровождавший её, отказался платить. Он с раздражением заявил, что считает такую ситуацию назойливым маркетингом. Его реакция была эмоциональной, но водонос остался невозмутимым, словно привык к подобным случаям.

Позже к нему подошёл напарник, и они вместе направились дальше. Мне удалось попросить их попозировать и обменяться парой дежурных фраз. Всё было доброжелательно, кофе мне не предлагали, хотя я был готов поддержать ребят. Но вдруг произошёл неожиданный поворот: напарник взглянул мне прямо в глаза и резко спросил: “Ты христианин?” Я, не теряя улыбки, ответил: “Нет.” В этот момент его лицо изменилось. Он схватил водоноса за руку, и они поспешно удалились.

Эта реакция удивила меня, но вскоре я понял, что произошло. Это был момент разделения на “своих” и “чужих” — глубоко укоренённое чувство, которое особенно ощутимо на Ближнем Востоке. Оно присутствует везде, даже в атмосфере праздника и веселья. И пусть такие инициативы, как Праздник Праздников, стремятся продвигать идею сосуществования и общего празднования, за фасадом всегда остаётся та самая вечная граница — “свой” и “чужой”. Заблуждаться, полагая, что эти границы исчезли, — ошибка, которую стоит избегать.