Эмиль Якоб Шиндлер родился в Вене Леопольдштадт (другой берег Дуная) в том самом бывшем рыбацком поселке, которому покровительствовала Дама из Дуная. Его отец был серьёзным промышленников и богател на ткацком деле. Он хотел, чтобы сын получил достойную государственную службу. Но Эмиль не выполнил желание своего отца, а начал учится живописи в Академии изящных искусств. Шиндлер был главным представителем умеренной венской импрессионистской школы пейзажной живописи. Ханс Макарт был одним из его друзей. В возрасте 31 года он женился на Анне, которая уже была бремена их дочерью Алмой. Маленькая семья жила вместе с художником-коллегой Юлием Виктором Бергером. Во время отсутствия Эмиля Якоба, Анна Шиндлер начала отношения с Юлием Виктором. Маргарет Джули Шиндлер, родившаяся 16 августа 1880 года, вероятно, дочь Бергера. Эмиль Якоб Шиндлер умер в разгар своего успеха в 1892 году в результате не прооперированного вовремя аппендицита. Он был удостоен могилы на Венском центральном кладбище, который также был создан скульптором Эдмундом Хеллмером, но, к сожалению, был разрушен последствиями войны. Вдова Шиндлера вышла замуж в 1895 году за художника Карла Молля (1861-1945), с которым у нее уже были отношения во время жизни ее мужа. Оба похоронены в гробнице, недалеко от Алмы Малер на кладбище Гринцингер. Иетерсная судьба у первой дочери Шиндлера. Помните, ее звали Альма? За 17-летней Альмой ухаживал художник Густав Климт. У неё был роман с композитором Александром фон Цемлинским, но она вышла замуж за композитора и дирижёра Густава Малера, который был её старше на 19 лет. В этом браке у неё родились две дочери — Мария, умершая на пятом году жизни, и Анна. Ещё при жизни Малера у Альмы начался роман с архитектором и основоположником Баухауса Вальтером Гропиусом, за которого она в конце концов вышла замуж после смерти Малера и страстного романа с художником Оскаром Кокошкой, который посвятил ей одну из лучших своих картин — «Невеста ветра». В коротком браке с Гропиусом родилась дочь Манон. После развода с Гропиусом она стала супругой писателя Франца Верфеля, с которым эмигрировала в США. Историю своей жизни она изложила в автобиографии «Моя жизнь». Общественное мнение в отношении Альмы Малер-Верфель было весьма неоднозначно. Сама Альма считала себя музой, вдохновлявшей на творчество, и некоторые современники соглашались с такой оценкой. Берндт В. Весслинг, один из биографов Альмы Малер-Верфель, назвал её «символическим образом в истории этого столетия». Иные современники видели в Альме одержимую сексом роковую женщину, которая использовала своих знаменитых спутников жизни, антисемитку, писавшую, в частности, в своём дневнике, что с евреями можно иметь дело, но за них нельзя выходить замуж, и заставившую Франца Верфеля перед бракосочетанием отречься от иудаизма. Писательница Гина Каус заявляла, что Альма — самый плохой человек из тех, кого она знала. Супруга Ивана Голля Клэр писала, что «тот, кто женился на Альме Малер, должен умереть», а подруга Альмы Мариэтта Торберг считала, что Альма была одновременно великой женщиной и клоакой.
Городской парк как домовая книга. Стоит только тронуть его пожелтевшие листы, и город взахлёб начнёт вываливать свои истории. Они будут написаны каллиграфическим почерком с классическими завитками, подражая эпохе, или рубленными росчерками пера, соответствуя директивам времени. С лукавым хвастовством будут водружать на пьедестал славных горожан или, словно скелеты в шкаф, прятать в тени отдаленных аллей их непристойные поступки. Его деревья перешёптываются былыми слухами, пруды хранят безмолвные секреты, а стаи голубей сметают с дорожек иссохшие листья словно пыль с книжной обложки. И чем дольше ты находишься в парке, тем больше понимаешь, что время все расставляет по своим местам, страсти улетучиваются и только небо и тишина покровительствуют живущим, созерцая сверху земную суету. Такой городской парк в Вене.