Это был не просто дом — это был настоящий штаб. Мухтар, староста, был посредником между колонией и властями, человеком, который знал всё и всех. Первым мухтаром стал Йехезкель Горнштейн — полиглот, дипломат, человек с ключами буквально от всего. Дом, построенный в тысяча восемьсот восемьдесят втором году, стоял на возвышении — и не только в смысле адреса, но и по значению.
Отсюда до дома Ааронсона шёл тайный туннель, которым пользовались разведчики Нили. А ещё, по слухам, сюда заходили сам Ротшильд, Хаим Вейцман и даже Трумпельдор. Может, просто на чай. А может, обсуждать судьбы страны.
Вопрос. Кто такой мухтар?
Зихрон-Яаков. Здесь память — не музейный экспонат. Она живёт на улицах, в соломенной шляпе, с корзиной винограда в руках. Добро пожаловать в один из первых еврейских городов новой волны на Земле Израиля — город, где ничто не начиналось просто, но многое начиналось по-настоящему. Здесь каждый камень помнит, что значит труд, а каждый виноградник вырос благодаря упорству и терпению. Вы идёте по улицам, по которым когда-то шагали первопоселенцы. Они не были героями с плакатов — только упрямыми людьми, выдержавшими тяжёлую работу, малярию, голод. Они приехали не в поисках золота, а чтобы вернуться к своим корням. Приехали, чтобы возродить землю Израиля. И… кое-что у них действительно получилось.